В 1995 году поступила в Нижегородское театральное училище на курс Василия Богомазова. В 1997 году поступила в РАТИ (ГИТИС) на актерско-режиссерский курс Петра Фоменко. С 2001 по 2006 год работала в Московском театре «Мастерская Петра Фоменко», где играла в спектаклях «Война и мир. Начало романа», «Безумная из Шайо», «Белые ночи», «Волки и овцы», «Одна абсолютно счастливая деревня». В 2006 году перешла в труппу МХТ им. А.П. Чехова, участвует в спектаклях Театра-студии п/р О. Табакова «Дядя Ваня» и «Рассказ о счастливой Москве».

«Полнокровную, ренессансную и духом и телом актрису Ирину Пегову теперь с полным правом можно назвать «актрисой Платонова». С тех пор как она появилась в студенческом спектакле Василия Сенина и Аллы Сигаловой «Фро» по платоновскому рассказу, образовалась ее неповторимая интонация, ни на что не похожий звук ее актерской «темы». У Пеговой восхитительный контрапункт жизненной силы, переполненности бытием и одновременно смиренного сознания ненужности, неуместности этой древней силы и красоты в современном мире. Не в ней самой, а где-то за пределами ее существа положен предел ее силе, но она знает о неизбежности обрыва. Иными словами — это драма цельности в нецелостном, раздробленном бытии. Актриса от этой «темы» свободна, но ее подспудное клокотание многое определяет в ее актерской поступи, как подземные воды незримо влияют на земной ландшафт».

А. Карась, «Российская газета»

«Пегова умеет играть героинь, счастливых не по какой-то определенной причине, а просто так. Хмелеющих от предчувствия. Такие начинают утро с улыбки — не могут не улыбаться, как солнце не может не взойти. Эта природная предрасположенность к счастью обычно плохо заканчивается, и история Москвы — не исключение, но пока она сияет во все свои ямочки на щеках, мы любуемся ею и смеемся».

Е. Ямпольская, «Известия»

«Необычной в этой стайке жадно суетящихся мужчин кажется только сама Москва в исполнении Ирины Пеговой. Одетая в красную шинель, пышногрудая, с красивым лицом и надтреснутым голосом, смакующая каждую платоновскую фразу, она и впрямь смотрится олицетворением чего-то яркого и значительного. Платоновскую идею о том, что комсомолка Честнова не хотела «променять весь шум жизни на шепот одного человека» и от того без конца меняла привязанности и род занятий, она понимает по-своему: ее Москву, как чеховскую Попрыгунью, слишком сильно закружил хоровод жизни. Вот за это пустое кружение она и карает свою героиню».

А. Шендерова, «Коммерсант»

«Трудно себе представить более удачный выбор актрисы. Москва Честнова в исполнении Пеговой — сама «вечная женственность», красота и столь высокий жизненный накал, что все вокруг закипает»

И. Алпатова, «Культура»