«…Долговязый, худой, с лицом мягким и четким одновременно, с печатью породы… и совсем-совсем молодой. Запомним: Максим КЕРИН.
Выбором артиста на главную роль Грымов спас спектакль. Благодаря игре Керина возникает метафора трагической инаковости существования, мира, где элементарное и сложное непоправимо враждебны. Осознав происходящее, обреченный Чарли посещает сумасшедший дом, где живут ему подобные, — это зрительный зал. Все фазы истории героя Керин проводит так, что зал следит за происходящим, затаив дыхание, и это самый важный итог грымовского эксперимента».

Марина Токарева, Новая газета